Летом того же года Мэрилин удивила городок Бемент в штате Иллинойс, приняв приглашение поучаствовать в празднествах по случаю столетия его основания. Ее попросили разрезать ленточку перед входом на художественную выставку и произнести речь о своем любимом президенте Линкольне, чей бюст планировалось открыть. За компанию, а также для того, чтобы запечатлеть путешест¬вие, она пригласила фотографа Еву Арнолд, которая вспоминала, что Мэрилин «обладала огромным даром показываться на публике и делать себе рекламу» и потому не собиралась пропустить этого на вид не особо важного события из жизни американской глубинки. «Придется дать массам искусство!» — сказала она со смехом.

Вся экспедиция уложилась в один день. Жители Бемента проявили по отношению к великой звезде безграничное обожание, нащелкав массу ее любительских снимков и выпрашивая автографы; все это доставляло Мэрилин невероятное блаженство. По мнению Арнолд, Мэрилин всегда инстинктивно чувствовала, где стоит тренога с фотоаппаратом, и играла для него, наслаждалась им, доказывая факт своего существования посредством бессловесных изображений, а не мелькающих кинокадров. В присутствии фотокамеры происходила мгновенная и автоматическая трансформация: Мэрилин рефлекторно выдвигала грудь вперед, втягивала живот, вертела бедрами, а лицо у нее начинало сиять улыбкой. Как заметила Сьюзен, кожа у Мэрилин действительно была светящейся, а великолепная утренняя дымка создавала своего рода ореол, световой нимб над се головой, Фотографии, казалось, канонизируют актрису, показывая существо почти неземное и вместе с тем чувственное.

Мэрилин обладала достаточно большим опытом, чтобы знать, насколько ей необходимы высококвалифицированные фотографы типа Грина или Арнолд, которые воздавали ей дань с помощью изображений, не только поддерживающих мифы и иллюзии, но и подталкивающих людей отправиться в кино. «Она была довольна, если людям понравился ее последний фильм, — вспоминал Джон Спринджер из офиса Джейкобса, — но когда все говорили про ее последний снимок на обложке или на постере, ее охватывала самая настоящая радость». Потому-то Мэрилин и вела себя так в Бементе — улыбалась, махала ладошкой, заговаривала со старушками, брала на руки малюток, — все время памятуя о присутствии возлюбленного ею фотоаппарата, а также людей, которые отныне станут боготворить ее до конца дней своих.

У меня были раньше фото Мэрилин с бюстом Линкольна, фотки очаровательные, но мелкие, так что если есть большие делитесь